…Да никому она ничего не обещала! Кроме Бога. Бог знает, почему она пришла в эту семью, едва справили сороковины по Тоне. И слышать не желала, что за спиной ее соседи судачили: сошлась, дескать, с Иваном еще при живой жене, детей не постеснялась и тому подобное по теме. Что соседей – Валентина мать родную не послушалась. А та предупреждала: пьет Иван, и жену поколачивает. То есть поколачивал. Последние четыре года Тоня с постели не поднималась. Болела. Как-то Валентина заметила, сидит Иван, голова ниже плеч, жалкий. Все работают, а он сидит: мочи нет, говорит, с малыми детьми, да с женой, как с малой. «Бедолага», – посочувствовали ему все. Они в одной бригаде 25 лет. Валентина – крановщица, Иван – такелажник. Сроду внимания на него не обращала. Рядом с ее Федор Андреевичем кто мог сравниться!
Они познакомились в 61-ом. В буфете. Всей бригадой туда ходили, пока интернат старых коммунистов строили. Федор Андреевич тоже там обедал. Они оба «Крокодил» в одном киоске еще покупали. Он милиционер, старше ее на 12 лет, безупречно положительный. Валентина милиционеров сторонилась. Однажды только обратилась к нему: «Крокодилы» в киоске кончились, а Федор Андреевич сидит в буфете, читает. Вот и попросила почитать. Милиционер стал каждый день ждать ее в буфете со свежим журналом. Валентину он сильно смущал – чересчур взрослый и слишком серьезный, досадовала она. Ну, какая с ним может быть любовь?!.
Через полтора года бригаду перевели на другой объект. Нового адреса своему настойчивому кавалеру Валентина не сообщила, посчитав, что на этом их отношения закончились. Странно было ловить себя на мысли, что привыкла, что скучает… Впрочем, передовая крановщица пресекла свой неуместный мелодраматический настрой и с усердием принялась возводить пансионат для туберкулезников.
Немного времени прошло, идет она после смены и вдруг – он, Федор Андреевич, стоит… Тут ей понадобились силы, чтобы не броситься ему на шею и не разреветься от счастья. Вот какая бывает любовь!
Благословление на их брак дал сам Патриарх, Алексий I. Федор Андреевич служил у него охранником в Переделкино. 17 лет охранял Его Святейшество, из них 13 – вместе с супругой, Валентиной. К тому времени, как она переехала в резиденцию, у Федор Андреевича уже сложились с Патриархом определенные отношения. «Неслужебные», – так она бы их характеризовала. Потому что Федор Андреевич был коммунист, значит атеист. Хотя последнее она утверждать не берется. Полагает, что лучшей рекомендацией для будущего супруга явилась именно ее, Валентины, вера в Бога. А как-то она увидела у мужа икону Казанской Божиьей Матери. Она хранилась у Федор Андреевича под замком. Вместе с боевым оружием. «Откуда икона», — спросила. «Патриарх — говорит, — подарил, на свадьбу». Она и не знала. Знала, что музыкальную шкатулку подарил, ту в доме держали, открыто. А икону Федор Андреич прятал. Он вообще-то о своих отношениях с Патриархом никогда не рассказывал. Но в тот день признался, что исповедовался Его Святейшеству и причащался у него, тайно.
Времена для российской Церкви были не простые. Набирала обороты широкомасштабная кампания Хрущева по искоренению религии в СССР, количество храмов (в 1958-1964 гг.) сократилось вдвое, Совет Министров сделал Первосвятителю строгое внушение о неудовлетворительной работе. Вычеркнуто и забыто было все, сделанное им для Отечества в самые трудные времена.
Алексий I занял Московский Патриарший престол 4 февраля 1945 года. Это с его участием состоялась та историческая встреча со Сталиным в Кремле в сентябре 1943 года, когда столь кардинально изменилось положение Церкви в стране: впервые избрали Патриарха (Сергия Страгородского), выпустили из заключения священников, дозволили открывать церковные учебные заведения. Все это имело огромное влияние на исход Великой Отечественной. Да и после войны вклад Первосвятителя в становление миролюбивой политики неоценим. «Искренний патриот России, всегда болевший за ее судьбы…, — сказал о нем его восприемник Алексий II. – Труды Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия I во многом позволили не утратить преемственную связь церковной жизни с ее дореволюционным периодом — связь, которая вследствие гонений уже тогда была значительно ослаблена».
Валентину поразил его аристократизм. Она редко видела Святейшего. Помнит, как его после инфаркта возили на каталке по парку. Величавый старец. Внешне никак не угадывалось та необыкновенная добросердечность и пасторская забота, которые она ощущала все эти годы. Его молитвами и хлопотами, молодожены скоро получили квартиру в городе, дефицитные мебель, ковры, паркет. Жили как у Христа за пазухой. По настоянию Патриарха, они обитали в служебном домике на территории резиденции. Территория с гектар, у Федор Андрееича ключи от всех помещений. Раньше здесь было суточное дежурство, три-четыре милиционера менялись на посту. Патриарх оставил одного Федор Андреича, доверял ему. О нападение на Первосвятителя в 1961 году, во время всенощной в Елохове, Валентина слышала, а вот покушению в Переделкино сама была свидетельницей. Трое подростков, 16-17 лет, тогда проникли на дачу. Зачем? Можно только строить догадки: был разгар антирелигиозной кампании. Мальчишки уже стояли в покоях Патриарха, когда ворвался вооруженный Федор Андреич. То ли с испуга, то ли с досады, один из пацанов ударил Святейшего в лицо. Пошла кровь. Федор Андреич мальчишек скрутил, вызвал, «скорую», милицию. «Никакого дела заводить не будем», — категорично заявил Патриарх.
Он скончался в канун Лазаревой субботы 17 апреля 1970 года, от сердечной недостаточности, на 93-м году жизни. Через 4 года умер Федор Андреич. Валентина вдовела горько и радостно. Радостно — потому что верила, встретится с мужем. Бог обещал ей эту встречу.
И вдруг ее как пронзило в тот день, когда несли хоронить Тоню. Траурная процессия остановилась возле ее дома. Она услышала, как плачет 10-летний Андрюшка, как по-бабьи завывает 17-летняя Леночка. Казалось бы, что ей за беда — чужая семья-то! Нет, слышит, чужих у Бога нет. Обещание вырвалось само: «Господи, если Иван позовет меня в матери к своим детям, я пойду, как бы мне этого не не хотелось! Я помогу, я поставлю их на ноги!…»
На Тонины сороковины Иван остановил Валентину: «Давыдова, – они все в бригаде только по фамилии друг ко другу обращались, — у тебя нет детей, Давыдова, а у меня двое. Переезжай ко мне».
Переехала. Работы она не боялась. Знала, что дом был практически без хозяйки последние годы, нужно приводить в порядок. Так она – строитель! Стирка, готовка, уборка – привычное дело. Андрюшка связался с плохой кампанией, Леночка неудачно вышла замуж, но ведь мамой ее зовут, слава Богу! Иван выпивает, ругается – зато дети заступаются! Ничего, думала Валентина, все выправится, они поймут, что она ради них, что все мы ради Господа, Спасителя нашего, должны носить тяготы друг друга…
Иван погнал ее из дома, когда у Валентины заболели ноги. Теперь от нее, действительно, помощи мало. Да и дети выросли. Наверное, она уже выполнила то, что обещала Богу?.. Леночка бросила ей справочник и сказала: «Выбирай пансионат, вещи твои я привезу».
Совсем неплохо оказалось в пансионате. Тихо, чисто. Валентина впервые отдыхала. Неспешные разговоры по душам с соседкой. Долгие и теплые молитвы к Богу. Ей стало жаль Ивана, что он так нелепо жил и так тяжело умирал. Гангрена. Поначалу обижалась на Леночку, вернее, думала, что обижается. А в один день раздался телефонный звонок. Она замешкалась, не успела. На дисплее высветился номер Леночки. Набрала. «Маменька!.. Где ты была! – по обыкновению закапризничала Леночка и вдруг заголосила – Андрюша умер!..» Зарыдали обе. Горе объединило и примирило. Нет, не было у нее никакой обиды на Леночку. Жалко ее. Жалко, как и тогда, 30 лет назад, когда дети хоронили мать и Валентина обещала Богу поставить на ноги чужую семью. Чужую? Как странно, подумала Валентина, из всей этой семьи только она теперь носит их фамилию – одна она. И молится за всю фамилию одна …
Записала рассказ бабушки Валентины
Сестра группы милосердия «Преображение»
Папилова Людмила
Июль 2010 г.