Я долго не решалась придти в группу «Преображение». Мучили сомнения — справлюсь ли? Ведь работа состоит в осуществлении ухода за больными детьми, а ни навыков, ни опыта в этом у меня никогда не было. И своих детей у меня нет, я даже не умела менять детям памперсы. Знала также, что не каждый человек способен преодолеть природную брезгливость. Были у меня знакомые, которые поступили в свое время учиться в медучилище, а как дело дошло до практики, то поняли, что работать не могут, пришлось забирать документы.

Но, несмотря на все мои сомнения и нерешительность, все же что-то тянуло меня в больницу. Не знаю, может быть осознание того, что не где-то там, в огромном мире и в неопределенном месте имеются люди, нуждающиеся в помощи, а именно здесь, совсем рядом, вот в этой больнице, мимо которой мне часто приходится ходить. И здесь уже работают сестры из храма, и они ждут помощников. Можно всю жизнь сомневаться, а можно ведь решиться и попробовать. И, Слава Богу, я решилась. Договорилась о встрече с одной из старших сестер Горчилиной Татьяной. Она провела меня по больнице, объяснила, что и как нужно делать, какие существуют правила, требования и меры предосторожности. Напомнила также, что без помощи Божьей не можем мы сами ничего доброго творить, а в таком деле как уход за больными детьми тем более, и что на протяжении всего дежурства в больнице молитва: «Господи, помилуй! Господи, помоги!» не должна прекращаться. Если будет так, то и получаться будет…

И вот, помолившись на общем воскресном молебне группы Милосердия «Преображение» и испросив благословение у отца Максима, я первый раз пошла на работу во Славу Божию в больницу. Детей в первые дни моих посещений было не очень много, так что никакой спешки и суеты, чего я так боялась, не было. Все сестры неторопливо, по порядку, делали свое дело, каждая в своем боксе. Меня поставили к самым маленьким, к грудничкам, и старшая сестра смены Татьяна часто ко мне заходила и поддерживала — когда помощью, когда советом или подсказкой. У меня практически сразу стало все получаться — и помыть малыша, и сменить ему памперс, переодеть, покормить и приласкать, успокоить и поиграть с ним. В другие дни бывали другие боксы с детишками постарше. Я учила их ходить, говорить, мы читали книжки, играли и рисовали.

Через некоторое время мне показалось, что я совсем уже освоилась, а свои коротенькие молитвы-призывы к Господу часто повторяла и все получалось с Божьей помощью.

Но вот недавно направили меня в другое отделение больницы, в котором находятся дети с серьезными нарушениями в организме. Вошла я в бокс – там два мальчика. Беру того, который плачет, пытаюсь его успокоить, а у него нарушение в развитии костей, взгляд отрешенный, и вот я замечаю, что слез у него нет. Малыш просто кричит – то ли от боли, то ли от чего другого, мне непонятно. Кладу его на пеленальный стол, снимаю ползунки – ножки тоненькие-тоненькие, мышечной массы совсем нет, тяжело это видеть, раскрываю памперс… И тут мне стало плохо. В глазах потемнело, чувствую к горлу подступило, сейчас стошнит. Что делать? В боксе из сестер никого нет, позвать на помощь некого, отойти от ребенка, оставив его одного на пеленальном столике нельзя, а отнести его в кроватку в безопасное для него место сил нет. Я едва сама на ногах стою, держусь за стол пеленальный. Конечно, и до этого момента, и перед входом в бокс я твердила: «Господи, благослови! Господи, помоги!», но в тот момент, оказавшись по-настоящему в безвыходной ситуации, когда рассчитывать кроме как на Бога было совсем не на кого, я с такой силой, с таким упованием и с такой надеждой воззвала: «Господи, помоги! Не оставь меня! Не могу сама справиться, помоги мне в себя придти!»… И вот отступил ком от горла, и голова прояснилась, и уже совсем спокойно, не суетясь и аккуратно, отнесла я малыша в ванную комнату, он и успокоился как-то сам в этот момент, перестал кричать. Включила теплую воду, мою его, приговариваю и ему и себе, что все хорошо будет, что все уладится, Господь нас не оставит. Положила мальчика на пеленальный столик, начала одевать, а тут и одна из наших сестер подошла, Антонина Филипповна, мне на подмогу и все остальное мы делали уже вместе.

Редко получается у человека сразу осознать, что с ним происходит и почему. А в такие моменты, когда хоть караул кричи, уж совсем не до самоанализов. Многие вещи, особенно духовные, вообще понять невозможно, не прочувствовав их. И я думаю, что Господь, в тот трудный момент, как раз и сподобил меня прочувствовать, что значит Настоящая Молитва,- Молитва без рассеянности и отвлечения ума. Молитва, преисполненная веры и упования только на Бога, возможная лишь при осознании своей полной немощи и невозможности справиться с трудной ситуацией, опираясь на свои силы. И с тех пор для меня стало понятнее утверждение, что встречаясь с трудностями и скорбями человек быстрее растет духовно. Когда нам и так все дается легко, то Бог нам, вроде, как бы и ни к чему… А с другой стороны, какой же здравомыслящий человек себе специально скорбей ищет? Отсюда произошло и другое мое «открытие» — послушание, как мне кажется, необходимо не только в больнице, но и в любой другой работе. Куда направляет тебя руководитель, туда и иди без рассуждений и пререканий, отговорок и ропота, как бы ни было тебе неприятно или трудно. Там, где труднее, там и Бог ближе, там и душа растет быстрее. Дай, мне, Господи, этого не забыть!

Татьяна Чернышова.

Март 2007г.