9 июня 2010 года исполнилось 100лет ветерану Великой Отечественной войны,
— Борису Игнатьевичу Чёрному,
проживающему в Пансионате ветеранов №9.
В этот день поздравить юбеляра с такой круглой датой пришли и родственники Бориса Игнатьевича, и весь коллектив Пансионата во главе с директором Чистым Сергеем Владимировичем, и ветераны, проживающие в пансионате. Чествование юбиляра происходило в актовом зале и завершилось концертом.
Пришли поздравить этого замечательного человека и сестры нашей группы милосердия.
Еще раз поздравляем Вас, Борис Игнатьевич, со столетним юбилеем!
Желаем Вам милости Божией, здоровья, радости, бодрости!
Благодарим Вас за то, что Вы своей долгой нелегкой жизнью являете нам пример мужества, стойкости, великой силы Духа!
Из статьи «Страдали и выстрадали. Стояли и выстояли!»
Н.Ставицкой
Газета «Православная Москва» №9 (435) май 2009г.
Их осталось совсем-совсем мало – участников Великой Отечественной войны. А тем, кто дожил до наших дней, нередко болезни, недомогания мешают упоенно радоваться каждому новому дню, как радовались они в «сороковые роковые, свинцовые, пороховые», когда после плотной темноты ночи наступал рассвет, солнце поднималось над землей и в сердце начинала звучать неповторимая мелодия – мелодия жизни. Но болезни болезнями, возраст возрастом, а память у большинства из этих людей удивительно светлая. Они помнят многие события той военной поры, помнят своих фронтовых товарищей и такие эпизоды и детали припоминают, которые делают их рассказы незабываемыми.
И небольшой эпизод, рассказанный Евгенией Васильевной Алеевой, я словно бы своими глазами увидела. Вот фашисты, поймав девушку в немецком тылу под Смоленском, везут ее в город на допрос. И первое, что они делают в комендатуре, еще не начав допрашивать, – расплетают одну за другой две тугие косы, которые были у нее ниже пояса. Видимо, немцы предполагали найти в густых волосах девушки клочок бумаги с каким-то заданием или сведениями для партизанского отряда. Они отбросили в сторону стираные-перестираные бинты, вплетенные в косы, старательно искали записку, но ничего не нашли!
Живо представляется и эпизод, о котором рассказал другой ветеран Великой Отечественной войны – Борис Игнатьевич Черный. Известно, что немцы не трогали Грозный до тех пор, пока их сильно не прижали под Сталинградом. А когда фашистские генералы поняли, что не видать им грозненской нефти, то решили стереть с лица земли этот город. Особым объектом стал для них так называемый амбар, представлявший собой огромное углубление в земле, куда сливали мазут и другие жидкие отходы нефтеперерабатывающих заводов. Во время дождей объем жидкости в «амбаре» увеличивался с 10 миллионов тонн до 100 миллионов! И вот после того как немецкие самолеты сбросили туда зажигалки, мощнейшее пламя, взметнувшись вверх, стеной двинулось на Грозный. Но рвы, вырытые рабочими под руководством ответственного за круговую оборону города Бориса Игнатьевича Черного, замедлили движение огня. У последнего рва – как раз там, где начинались городские постройки, – сила огня и вовсе иссякла, так что пламя, к счастью, не дошло до домов. Оно лишь расплавило стоявшие вдоль трамвайной линии, проходившей на окраине города, чугунные столбы. Те валялись на земле и напоминали расплавленные восковые свечи…
Мое знакомство с Евгенией Васильевной Алеевой, Борисом Игнатьевичем Черным и другими участниками Великой Отечественной войны произошло благодаря удивительным людям – членам группы милосердия «Преображение», работающей при храме Преображения Господня в Тушине. Это они, с помощью Божией сумевшие преодолеть все свои страхи и сомнения: «А смогу ли я?», теперь каждую неделю ходят в московский дом ветеранов труда №9. Это они, совсем молодые люди и люди среднего возраста, приезжающие с разных концов Москвы и даже из Подмосковья, сердечно беседуют с бабушками и дедушками, для коих внимание к их судьбам, к их прошлому, в котором была жертвенная любовь к Родине, – как бальзам на душу. Патронажная сестра группы милосердия Марина Поляк долго водила меня с этажа на этаж, из комнаты в комнату, по пути рассказывая, кто из подопечных воевал, а кто трудился в тылу на заводе и, отрывая драгоценное время от сна, по ночам писал стихи, чтобы послать их любимому человеку на фронт.
«РЯДОВОЙ НЕОБУЧЕННЫЙ»
Борис Игнатьевич Черный с улыбкой заметил, что из тех, кто живет здесь, в пансионате, он – самый старший по возрасту. В июне, даст Бог, ему исполнится 99 лет. На жизнь и на близких вовсе не жалуется: бытовые условия тут хорошие, медицинское обслуживание – тоже. К тому же сын и внуки не оставляют его заботой и вниманием: постоянно навещают, приносят всякие вкусности и оживленно делятся новостями. В пансионате есть бильярдный стол, и Борис Игнатьевич каждый день старается «разминать косточки». А перед молебнами, совершаемыми в дни православных праздников, к нему заходит сестричка милосердия, помогает удобно сесть в инвалидное кресло (с этажа на этаж ходить трудно, да и отстоять молебен на ногах не под силу), и они отправляются в домовый храм.
Возвращаясь мыслями к войне, Борис Игнатьевич неожиданно засмеялся:
– Знаете, какая у меня запись красовалась в военном билете? «Рядовой необученный»! Дело в том, что в подростковом возрасте мне сильно изуродовали ногу, и путь в военно-морское училище, о котором я мечтал с детства, был закрыт. Я стал «ограниченно годен».
А в Грозном в начале войны на меня возложили обязанности главного инженера района. Представьте, что мне, «рядовому необученному», подчинялись семь боевых батальонов 10-й саперной армии, сформированной в Северо-Кавказском военном округе. Немцы громадными силами шли на юг, в сторону нефтяных районов Кавказа. Перед нами была поставлена задача оперативно построить мощную оборонительную линию по правому берегу Терека на протяжении сорока километров, чтобы враг не смог ее прорвать и двинуться дальше. И мы успели! Мы вырыли надежные противотанковые рвы, соорудили пулеметные и артиллерийские доты. Земляные работы выполняли женщины, потому что мужчины – их мужья, сыновья, отцы, братья – ушли на фронт. Было мобилизовано девятьсот женщин! Помню, как враг с самолетов сбрасывал листовки с ехидным текстом на русском языке: «Дамочки, не копайте ямочки! Наши танки обходят ваши ямки!» Но не смогли их устрашающие танки обойти те «ямочки»!
Когда разъяренные фашисты после разгрома под Сталинградом стали бомбить Грозный (в первом налете участвовало 156 бомбардировщиков, во втором – 52), то нефтеперерабатывающие заводы уже стояли без оборудования, которое к тому времени было демонтировано и по Каспийскому морю переправлено в Красноводск (теперь это город Туркменбаши).
– Демонтировали мы оборудование быстро, – заметил ветеран. – Только восстанавливать его потом оказалось очень сложно. Как говорится в народе: ломать – не строить!
Крепко сдружившись с командирами и офицерами саперных батальонов, Борис Игнатьевич хотел вместе с ними двинуться за стремительно отступавшими с Кавказа немцами, однако получил приказ: немедленно заняться восстановлением нефтяного оборудования, которое возвращалось сюда опять тем же путем – по Каспийскому морю.
После войны Б. И. Черный закончил два технических вуза (причем оба – с красным дипломом), получив специальности инженера-строителя и инженера-гидротехника. Он занимал высокие должности, будучи номенклатурой ЦК КПСС. Потом стал персональным пенсионером и хлебнул лиха, когда в Чечне к власти пришел Джохар Дудаев – первый президент «Чеченской республики Ичкерии», избранный на этот пост якобы в результате демократических выборов, а на самом деле – с помощью откуда-то возникшей чеченской гвардии с автоматами Калашникова на всех избирательных участках.
– Что такое дудаевщина, вы даже представить не можете, – тихо произнес мой собеседник. – Население было лишено воды, газа. Все трудовые сбережения частных лиц, хранившиеся в сбербанках, оказались полностью конфискованными. Денежные переводы, которые посылали бедствовавшим в Чечне людям их родственники, не доходили до адресатов.
Персональный пенсионер Борис Игнатьевич Черный изготавливал небольшие металлические тележки с ручкой, на двух колесах, и продавал их. Благодаря этому ходовому на базаре товару кое-какие деньги водились в доме. А потом у жены случился гипертонический криз. Борис Игнатьевич сам делал уколы супруге, самоотверженно ухаживал за ней. Супруги договорились, что если случится беда и кого-то из них не станет, то оставшийся в живых тут же даст телеграмму сыну, чтобы тот приехал в кишевший бандитами, уголовниками Грозный и помог выбраться из этого ада. Телеграмму пришлось давать Борису Игнатьевичу. Сын Алеша приехал. Отец сложил свои нехитрые пожитки на тележку, и глухими улочками, стараясь не попадаться никому на глаза, они пошли на вокзал. Проводница астраханского поезда, с которой соседка Бориса Игнатьевича давно установила хорошие отношения, рискнула посадить отца и сына в свой вагон без билетов. Так защитник Грозного, награжденный в войну медалью «За оборону Кавказа», в начале кровавых 90-х годов прошлого века покидал этот город. Позже, в 1995 году, выйдет первая часть «Белой книги», в которой будут опубликованы свидетельства очевидцев тех страшных зверств, что творили в Чечне распоясавшиеся молодчики Дудаева. Страшно читать о массовых грабежах мирных людей, дерзких нападениях на пассажирские и товарные поезда, изнасилованиях (вплоть до детей) и убийствах. «В Грозном похитили ректора нефтяного института, проректора убили», – написано в одном из свидетельств. «По дороге в институт моего сына чеченцы сильно избили, проломили ему голову… Меня лично избили лишь потому, что я русская. Был убит декан факультета, где учился мой сын. Перед нашим отъездом убили друга моего сына, Максима», – сообщает другая свидетельница. Тысячи людей выплеснули на бумагу такое, от чего мир должен был бы содрогнуться!
Вспоминая о годах Великой Отечественной войны, а потом – об уголовно-криминальной диктатуре Дудаева, провозгласившего государственную независимость Чеченской республики (которая, к слову сказать, не была признана ни Россией, ни мировым сообществом), Борис Игнатьевич сидел, сгорбившись, опустив голову. Но в конце нашей беседы он выпрямился, и я поразилась: какой у него ясный взгляд! В тот момент я видела перед собой не глубокого старика, а человека с умным интеллигентным лицом, который словно бы сбросил груз прожитых лет и предстал таким, каким, наверное, был в трудные для Родины годы, – собранным, решительным, умеющим руководить людьми, что с энтузиазмом, с предельной самоотдачей восстанавливали страну после военной разрухи.
Я спросила у ветерана о его наградах. Он с теплотой в голосе сказал:
– Дома они, мои ордена и медали. Правнуки любят их брать в руки, с интересом рассматривают. В пансионат я взял лишь юбилейную медаль в честь 60-летия Великой Победы. Вот повесил ее на грудь и ношу не снимая…
Из статьи «Страдали и выстрадали. Стояли и выстояли!»
Н.Ставицкой
Газета «Православная Москва» №9 (435) май 2009г.