Сегодня у о.Максима день рождения. Хочется поздравить, но боюсь поступить навязчиво. Работа работой, а личная жизнь должны быть личной. Вспоминаю вчерашний телефонный разговор, оставивший осадок грусти: батюшка опять уставший. Решаюсь написать поздравительную смс-ку – уставшему человеку не лишней будет даже незначительная поддержка.

Батюшка наш всегда серьезный. Вот уже год я помогаю ему причащать больных в пансионате ветеранов № 9, и только два раза видела его улыбку – но такую счастливую и ясную, какой не забыть никогда!

У меня в душе воспоминания о батюшке всегда вызывают чувство праздника, потому что Причастие – всегда праздник.

Самый первый день моего сотрудничества запомнился особенно: во-первых, я очень волновалась, во-вторых, я пришла в пансионат со смены, то есть после суточного дежурства. Было лето и шел апостольский пост. К первому причастнику зашли вместе. Федор – тяжелоболящий, лежачий человек. Мне сразу бросился в глаза передвижной столик, уставленный блюдами из мяса и сыра. Неприятно резанул вид этих блюд в пост. Ум откинул неприятие – и душа успокоилась. Батюшка причастил больного.

И тут произошло то, что я объяснить не в силах: при каждом моем движении стали разбиваться тарелки с яствами. По неуклюжести, из-за недосыпания, я несколько раз опрокинула столик. В конечном счете, грязную еду и осколки я собрала с пола и выбросила. Красивую домашнюю кружку Федора разбила тоже. Все было как в замедленной киносъемке, и где-то далеко в моей голове стучала мысль: батюшка теперь откажется от моей помощи. Я очень сердилась на себя. Взглянув на о.Максима, я почувствовала облегчение. Батюшка улыбался.

— Татьяна, вы что волнуетесь? – спросил он участливо.

Ответить на вопрос было сложно, потому что я сама этого не понимала. Я пребывала в состоянии коллапса. И как будто со стороны услышала собственный голос:

— Нет, батюшка, я просто после суточной смены.

Все остальное происходило без происшествий. Проводив батюшку, вернулась к Федору. Он трапезничал за своим столиком: вместо домашней кружки стояла железная, вместо мяса и сыра была каша на воде. «Что я наделала, — пронеслось в голове, — лишила больного человека еды!..» Но вспомнив счастливое лицо о.Максима, успокоилась. Значит, так надо было.

Второй раз таким счастливым мне довелось увидеть батюшку в пасхальные дни. Он пришел причащать в пансионат после продолжительной болезни.

Батюшка выглядел изможденным, во мне росло беспокойство за него. После каждой комнаты голос о. Максима становился слабее. Наконец, последняя палата – с рассеянными и все забывающими бабушками. Батюшка причастил и не спеша стал разоблачаться. Я смотрела на старушек, и у меня мелькнула мысль: а нужно ли таких причащать? О.Максим, мне показалось, думал о том же. Я неосознанно стала искать ответ. Вспомнила Александру Анемподистовну, когда читала последование перед Причастием: глаз ее не было видно — одни глазницы, огромные и темные смотрели на меня, будто сама душа на пороге вечности запоминала и впитывала каждое слово молитвы.

Нужно таких причащать, — разрешила я свое сомнение. И услышала голос бабушки Аграфены, запевшей нам с батюшкой «Честнейшую Херувим».

В сердце поднялась волна радости, а о.Максим засветился весь, как будто и болезнь его отступила, ушла усталость. Батюшка уходил преображенным.

Работать с о. Максимом приятно и просто. Правда, после каждого Причастия больных я получаю немного тумаков от близких. Думаю, что батюшка их получает гораздо больше. Враг особенно злобится, когда у него отбивают жертву, которую он считал своей.

Дай Вам Господь здравия, наш добрый смиренный батюшка. Простите нас своевольных, упрямых, обижающихся, многопопечительных порой. С днем рождения, отец Максим!

Сестра Группы Милосердия «Преображение»
Татиана Нарышкина

Июнь 2012г.