2 апреля в пансионате ветеранов труда прошло Соборование. Таинство, ставшее здесь традиционным в дни Великого поста, обычно собирает на общую молитву около трети проживающих. Все как обычно было и в этом году: как обычно таинственно…
Все необходимое для совершения Таинства предусмотрели и предуготовили заранее: был обустроен под молельную комнату огромный холл в переходе второго этажа, организована работа всех лифтов без перерыва, обеспечено нужное количество инвалидных колясок, приглашена в помощь сестрам милосердия физически крепкая братия. Даже списки желающих собороваться были составлены заблаговременно. Хотя кто из этих списков, действительно, доберется до молельной – предугадать никогда не удается. И не длинный вроде путь – два-три этажа – а такой трудный. Иногда просто мистически непреодолимый. Впрочем, как всякая дорога к храму…
Мы очень переживали за Лену. Недуг свалил ее в сорок лет неожиданно и приковал к постели. И опытному молитвеннику, и монаху, вверившим себя Господу, нелегко смириться с подобной участью. Тем более, молодой, красивой женщине. В храм Лена не ходила. К церковным таинствам была равнодушна и словам святых апостолов о Таинстве Елеосвящения не доверяла. Без особой надежды на отклик мы пересказывали ей послание апостола Иакова, брата Господня: «Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви, и пусть помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры исцелит болящего…»(5-я гл., ст.14-15). И вдруг Лена попросила отвезти ее на Соборование.
Мы возликовали втайне. Но Саша, как орел, радостно подхвативший пересаживать Лену в коляску, выдал наши чувства с лихвой – парень готов был нести ее на руках. Надо заметить, силы у него хватило бы.
Рослый энергичный Саша, два Димы и Сережа приехали из Звенигородского психоневрологического интерната со своей крестной, главной сестрой нашей группы Любовью Алексеевной. Еще недавно воспитанникам ПНИ категорически запрещалось выходить за пределы интерната. Это система: сироты, признанные умственно неполноценными, по достижению возраста переводятся из детского дома в психоневрологический диспансер для пожизненного в нем пребывания, по сути, заключения. Сестрам и братьям нашей группы милосердия удалось изменить эти условия: некоторым вернули дееспособность, другим открыли двери для свободного выхода из стен интерната. Когда у этих взрослых детей появилась возможность самостоятельно действовать и планировать свою жизнь, обнаружилось, что главное и приоритетное у них желание – кому-то помогать. В ПНИ они первыми отзываются на всякую просьбу о помощи. Стоило лишь осторожно намекнуть о том, что во время Соборования в доме ветеранов потребуются добровольцы – и захотели практически все. Пришлось многих уговаривать не ехать. Избранные счастливчики – Саша, два Димы и Сережа – были необычайно горды доверенным поручением и старались изо всех сил. Усердные помощники, они показали себя отличными знатоками всех моделей инвалидных колясок. И когда дело касалось их функциональности по-детски неуклюжие парни становились проворными мастерами.
Сашиными стараниями Лена оказалась в первом ряду соборующихся. За ней стояли коляски и коляски. Почти сто человек собралось. Мало, кто смог встать на ноги при чтении Евангелия. Видно было, каких усилий стоило им просто сидеть — и нашему всегда ироничному философу Игорю, и неунывающему балагуру Володе, привязанному к креслу тугими ремнями, и худенькому Евгению Алексеевичу, и бессильно роняющему голову Николаю Петровичу, и напряженной от боли Наташе… Для каждого из них подвигом было даже переместиться (и это — на подъемнике!) с кровати в коляску. И многие ведь отказались. Многим не разрешили подниматься врачи, многие уже не способны подняться. Такое часто случается: те, кого мы ожидаем, не приходят, но нежданно-негаданно появляются другие. Как Александр Захарович, например…
Он один из немногих уже в пансионате участников Великой Отечественной войны. На фронте потерял ногу. Про войну Александр Захарович ничего не рассказывает, но все время рисует танки. Только танки и только черным карандашом. Мрачный и немногословный, он все наши душеспасительные беседы отклонял всегда категорично. И в этот раз, когда мы зашли пригласить его на предстоящее Таинство, услышали обыкновенное:
— Нет.
— После Соборования мы пройдем по комнатам и будем помазывать освященным елеем всех желающих. К вам зайти? Попросить батюшку, чтоб он за вас помолился?
— Да, — сказал Александр Захарович.
Может, он не понял?.. – растерялись мы. Растолковали еще раз и еще.
— Да… да, — повторял Александр Захарович.
Это было невероятно. И сомневаясь в его согласии, мы решили: зайдем после молебна с елеем, откажется – уйдем. Всегда проще показать, чем рассказать.
А возле лифта уже выстроились колясочники с нашего этажа. Шуршит, громыхает в шахте кабинка, собирая всех желающих помолиться. Ждем и мы своей очереди. И в эту паузу санитарка вдруг выкатывает нашего фронтовика:
— Что ж вы Александра Захаровича забыли!
Подходит лифт, мы спешно грузимся – коляска Александра Захаровича уезжает на молебен с первой партией…
Потом мы находим его в рядах молящихся. Александр Захарович молчит, как всегда. И как всегда мрачен. Но на его спине, над воротником топорщится петелька – на таких веревочках наши подопечные носят крестики. Неужели Александр Захарович крестик надел, а ведь как препирался!?.. Неужели Господу достаточного того единственного «Да», чтобы сделать его участником Таинства? Все возможно у Бога, всемогущего и многомилостивого…
Отец Сергий и отец Боян чинно ведут службу. Батюшки поочередно ходят по рядам, помазуя молящихся. Мы попеременно проведываем своих подопечных. Через час Лена прошептала:
— Долго еще?..
— Тебе плохо?
— Больно: будто кол в спине.
Мы торопливо снимаем ее коляску с тормоза:
— Сейчас отвезем тебя в комнату.
— Нет, — решительно отстраняет нас Лена. – Я выдержу.
Вот такой он, маленький, но настоящий подвиг веры. Не так уж и редко мы становимся того свидетелем. И всякий раз удивляет не сам подвиг, а то, что совершают его люди, от которых меньше всего этого ждешь.
Не судите, ибо не знаете судов Божиих. Вновь и вновь приходили на память эти слова, когда мы шли по комнатам помазывать болящих освященным елеем, когда навстречу нам расплывалась в счастливой улыбке Татьяна, когда расплакалась от умиления маловерующая Анна Михайловна, когда, подпрыгнув на кровати, захлопала в ладоши блаженная бабушка Галина, когда хвалившаяся своей набожностью Екатерина вдруг исчезла из комнаты неизвестно куда… «Как небо выше земли, как далёк восток от запада, так далеки суды Мои от судов ваших и мысли Мои от мыслей ваших, сыны человеческие», — сказал пророк Исаия (Ис. 55:9).
Людмила Папилова,
сестра Группы Милосердия «Преображение»
Апрель 2019г.
ФОТОАЛЬБОМ
