— Огонечки зажглись, — громко умилилась Анемподистовна. — Кто взял мою свечку? – подняла на меня глаза и без тени упрека произнесла: — Это ты взяла мою свечку?

Я укрепила свечку в ее негнущихся пальцах. Анемподистовна удовлетворенно закачала ногой и залопотала по обыкновеннию малопонятное:

— …А бабушка кошку за правую ножку…

За эту «ножку» ее и выкатили из храма. Народу собралось много, инвалидные коляски стояли в три ряда, плотно смыкаясь поручнями. Батюшка начинал чин Соборования. И все время пока он призывал Отца Небесного исцелить собравшихся, Анемподистовна неустанно и умилительно бормотала детские песенки и потешки. У нее этот репертуар нескончаем — прежде она была нянечкой в детском саду. Молящиеся зароптали – и Анемподистовну выкатили в коридор.

Здесь стояли опоздавшие и медперсонал. На чтении Евангелий зажгли свечи. В коридоре стало таинственно и празднично. Все молились согласно чину. Только жизнерадостная Анемподистовна пела свое:

— Дед поймал себе кота, а бабушка кошку за правую ножку…

— Надо петь: услыши мя Боже, — шепчу ей.

— Услыши меня Боже, — повторяет она проникновенно и радостно. – Услыши меня Боже… Надарили нам конфет, нам конфеты надо есть, надо есть конфеты нам…

Молчать она не может. Говорит стишками, сама что-то рифмует и ножкой в такт покачивает. На нее и тут оглядываются с укоризной, шикают. Не увозить же старушку – пусть бы хоть разок батюшка помазал!..

Прошу неуставную бабушку петь со всеми: помилуй мя Боже.

Подхватывает весело:

— Помилуй меня Боже, помилуй меня Боже… А я Тебе за это дам сладкую конфету…

Хорошо, что слов ее бормотаний никто не различает. Все молятся, просят Господа исцелить от «всякого недуга и всякой язи душ и телес». Я шепчу Анемподистовне в ухо нужный текст:

— Исцели мя Боже.

— Как?.. – переходит на шепот она.

Повторяю. Она приникает ко мне доверчиво и опять громким шепотом:

— Как?.. — интонация непередаваемая: как у послушного ребенка.

Старческая деменция — странная болезнь. И очень индивидуальная, наверное. При всей очевидности нарушения интеллекта, потери памяти и других расстройствах, наша Анемподистовна наотрез отказывалась молиться непонятными словами. «Исцели» она не произнесла ни разу. И все же молилась, попутно вплетая все свои помыслы в бесконечные и беспечальные словословия:

— Помяни меня Боже, помяни меня Боже… Сейчас свечка сгорит, я сгорю вместе с ней, и конфеты никому не достанутся… Бывают в жизни огорченья – вместо хлеба есть печенье… Помилуй меня Боже, помилуй меня Боже… Тритатушки-тритата, дед поймал себе кота…

Молилась как ребенок. И сама походила на дитя – милое и кроткое. Душа согревалась рядом с ней и все вокруг менялось подстать — свечи казались ярче, снег за окном чище, мир радужнее.

— Спаси нас Боже, спаси нас Боже… – без передышки продолжала Анемподистовна. И вдруг радостно объявила: — Он нас спасет!

Это прозвучало так, что у шикающих на нее маловеров и веры, и бодрости разом прибавилось. Удивительная старушка. Не о таких ли в Евангелии: Истинно говорю вам: кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него. (Лк.18:17).

 

Сестра Группы Милосердия «Преображение»
Людмила Папилова
Март 2012г.

 

Фотоальбом
Соборование в Доме Ветеранов